acebook
twitter
Итальянский центр
Итало-российский центр изучения СМИ, культуры и коммуникации
Навигация
Мелодии Италии. Владимир Виноградский
Александр Грин писал, что нас властно зовет несбывшееся, а меня вот, наоборот, сбывшееся. Это было в октябре далекого 1961 года, тогда только что сдавший экзамены в аспирантуру факультета журналистики МГУ имени Ломоносова, Володя Виноградский, с группой художников и журналистов СССР, 20 дней колесил по Италии на специальном автобусе от Венеции до Венеции, ибо приехали мы туда поездом через Будапешт и Вену. Так же и возвращались.
Мне приятно, что был одним из самых первых представителей славного факультета журналистики МГУ, посетивших солнечный Апеннинский полуостров,- страшно подумать, ровно 50 лет назад! - Венеция, Генуя, Милан, Рим, Неаполь, Капри, Флоренция и много маленьких городов по дороге, если было желание их осмотреть. Маршрут сказочный, как и вся поездка. Руководитель принимающей нас фирмы неожиданно появлялся в каждом городе в холле отеля именно в тот момент, когда мы получали ключи от комнат. Он появлялся в роскошном «Феррари», в машине рядом с ним, оттеняя его щегольской модный пиджак, сияла открытыми плечами роскошная блондинка. Он быстрыми шагами влетал в холл, коротко командировал директору отеля: «Всем коньяк!», затем поднимал бокал с золотистым напитком и произносил всегда один и тот же тост: «Желаю успешного пребывания в Рим!», и так далее.
Этот чудный спектакль повторялся в каждом городе. Потом волшебник так же неожиданно исчезал, как и появлялся. Незабываемый театр! В нашей группе были яркие, талантливые молодые люди, о которых в стране тогда еще мало кто знал. Например, ставший впоследствии знаменитым художник Виктор Попков, художник Алёша Шмаринов, унаследовавший талант отца, известного всей стране, Ларик Эгитян, ставший впоследствии главным искусствоведом Армении, и другие. Нам показали Италию так удивительно подробно, как не удалось увидеть её в последующие поездки. Писатель и художник Карло Леви, друг Ильи Эренбурга, принял нас в своей огромной мастерской. Карло Леви – автор нашумевшей в те времена книги «Христос остановился в Эболи», много рассказывал о святых тайнах творчества, тайнах мастерства художника и писателя. Известный всей Европе в те времена мэр Флоренции профессор Лапира принял нас в своем кабинете в городской ратуше и удостоил двухчасовой беседой. Профессор русского отделения филфака Миланского университета, чья дочка Паола была все двадцать дней нашей переводчицей, пригласил нас к себе домой, где ждали его студенты, специализирующиеся по России. Кстати, мы были весьма впечатлены огромной квартирой профессора, где легко разместились и гости, и хозяева в количестве 40 человек. Нас поразило тогда то, как хорошо знают современную советскую поэзию студенты Миланского университета. Например, одна студентка стала нам читать стихи Леонида Мартынова «Листья» («Они лежали на панели. И вдруг они осатанели…»). Изумлению не было предела: далеко не все отечественные студенты знали наизусть стихи поэта Леонида Мартынова.
Всё для нас в Италии было впервые, было новым и познаваемым в первый раз. Вот, например, нравы буржуазной прессы, с которыми мы теперь знакомы более близко и подробно. Огромный заголовок – шапка на первой полосе крупнейшей газеты: «Гитлер с Евой Браун высадился с подводной лодки на побережье Аргентины (Напоминаю, на дворе октябрь 1961 года).
В страшном изумлении покупаем толстенный, шестидесятистраничный номер. И после долгих поисков на 53й странице находим «информашку» в 15 строк о новом романе некоего писателя, придумавшего такой фантастический ход мировых событий.
А газета-то куплена! Этот прием теперь хорошо используется и в наших отечественных СМИ.
Не будем показывать пальцами.
Так получилось, что после посещения Ватикана, когда мы вышли на огромную площадь перед собором Святого Петра, она вся была заполнена народом – ждали, когда в окне напротив появится тогдашний Римской Папа Иоанн XXIII и обратится с напутствием к верующим.
Когда Иоанн XXIII появился и стал говорить, вся огромная площадь встала на колени. Среди этого ровного «моря» голов одиноко возвышался островок стоящих полутора десятков людей. Это были мы. Тогда Паола сказала: «Я всё понимаю, но все-таки лучше, если вы тоже преклоните колени перед Папой».
И мы преклонили, и это было правильно, и по-божески, хотя ЦК Комсомола и его туристское агентство «Спутник», организовавшее эту дивную поездку, возможно, не предвидели таких коллизий. Во всей этой симфонии впечатлений об Италии, нежащейся под ласковым октябрьским солнцем, звучали самые разные ноты и мелодии. Например, вживую звучали вальсы Штрауса в исполнении огромного симфонического оркестра, который располагался напротив Дворца Доджей на главной просторной площади Венеции. Звучали громкие споры об увиденных шедеврах – о Тинторетто, о Рафаэле, Винчи, Микелянджелло, Веронезе, Джорджоне. Тон задавал страстный бескомпромиссный Ларик Эгитян: «Матисс! - кричал он - Матисс! Вот истинный художник! А ваш Репин – «приготовишка»! Только дилетанты считают Репина художником!».
В этом молодом максимализме, как я теперь думаю, не было ничего обидного, было просто желание поскорее постичь мир, постичь его великую красоту, насладиться ей сполна.
Божественная Италия, где сам воздух незримо напоен этой красотой, щедро помогала нам всем осуществить это желание.
Были и парадоксальные для тех времен эпизоды. Когда в Милане, на одном из заводов «FIAT» нас вдруг повели в закрытый военный цех, который охраняли автоматчики, и показали, как делают дизели для подводных лодок, или когда катер, который вез нас из Неаполя на Капри, как бы случайно прошел в сотне метров от крейсеров и эсминцев седьмого флота США, квартировавшего в бухте Неаполя.
И это в 1961-то году! Когда США и НАТО считались наиболее вероятными нашими противниками в случае войны.
Или забавный эпизод во Флоренции, где в те дни проходил съезд фашистской молодежи Италии, и город был увешан соответствующими плакатами и призывами. Но наш умелый и заботливый хозяин принимающей фирмы разместил советских гостей в пансионате для американской молодежи, во избежание эксцессов, и у наших окон круглые сутки развивался огромный звёздно-полосатый флаг.
Или в той же Флоренции, когда мы ехали по городу, а на ветровом стекле автобуса красовался алый флажок СССР, который мы так и не сняли (хотя нам и советовали), на остановке перед светофором, в автобус вдруг ворвался возбужденный агрессивный парень, который, показывая на нас всех пальцем, что-то страшно кричал по итальянски. Наш спокойный невозмутимый водитель Джузеппе, одетый, как всегда, в снежно-белую рубашку с изысканным галстуком, не говоря ни слова, встал с сиденья, взял парня за шиворот, дал ему буквально пинка под зад и вышвырнул на тротуар. Потом он так же, молча, повернулся к нам и сказал только одно слово: «Фашист», и невозмутимо уселся за руль.
Применительно к этой первой встрече с Италией, как и к первой любви, особенно подходит слово «незабываемая». Увидеть столько и сразу!
Алёша Шмаринов после очередной встречи с искусством великих мастеров в «Уффици» или в Ватикане жаловался: «Это так предельно эмоционально, так мощно впечатляет, что сразу голова не выдерживает, затылок начинает болеть».
Вся эта удивительная мозаика итальянских впечатлений и сейчас живет и не гаснет. Вот, хотя бы когда мы ехали по итальянской Ривьере из Генуи в Рим по дороге, петляющей вдоль моря. Остановились просто так, в диком месте.
По скользким камням, скользким от зеленых, пахнущих йодом водорослей, осторожно пробрались на глубину, поплавали в голубом, прозрачном от солнца и чистоты море, затем уселись в согретой солнцем придорожной таверне, возле обвитой соломкой бутылки кьянти, разговаривали об искусстве, о жизни, о красоте, о счастье.
Вот это сбывшееся иногда и зовет меня…
Одно из стихотворений, написанных тогда.
Капри
Нам сразу показали домик Горького.
На Капри его знают, домик Горького.
Мы шли к нему, ужасно этим гордые.
По Капри, как по родному городу.
И цвел банан вишневыми бокалами,
Голубизной «Жасмин небесный» радовал.
И солнце золотило пики скальные
И высекало в сердце чудо-радуги.
А вот музей здесь власти не устроили.
Зачем напрасно ворошить историю…
Еще влетишь с музеем-то в историю….
И вот врача в том домике устроили.
А может, адвоката… Власти путают.
Зеленый плющ, как прежде, домик путает.
Блестит волна огнями-изумрудами.
И, как тогда, смеется море мудрое.
Ведь море тоже знает домик Горького.
Ведь все на Капри знают домик Горького.
Спускаемся мы к морю, этим Гордые.
Идем мы к морю, словно тоже к Горькому.
Спускаемся по белой в скалах лесенке.
Громадой синей море надвигается.
Встречает море внуков Буревестника.
И добрым великаном улыбается.